Иаков Боровичский

Блаженный Иаков, Боровичский чудотворец, — новгородский святой, о жизни которого не со­хранилось достоверных сведений. Житие в списках второй половины XVI в. описывает обре­тение мощей и многочисленные чудеса и исцеления, происходившие по молитвам к святому. Так, во время ледохода на реке Мете, во вторник Светлой седмицы 1540 г., к берегу новгородского села Боровичи пристала льдина (как уточняется в тексте сказания, плывшая против течения), на ко­торой стояла обгорелая колода с открытым верхом. Там находилось тело отрока. Испугавшись су­дебного разбирательства, жители трижды отталкивали льдину от берега, но она возвращалась. В конце концов старейшинам села явился во сне юноша, назвавшийся Иаковом, и упрекнул их в неверии, сказав: «Я такой же христианин, как и вы». Отрока похоронили на берегу реки, рядом с местом, где пристала льдина. После того, как последовали многочисленные исцеления, над его могилой построили часовню. После освидетельствования мощей в 1572 г. была составлена служба Иакову, в которой он воспевается как блаженный и праведный.

В середине XVII в. Боровичи приписали к построенному патриаршему Святоезерскому мона­стырю в честь Иверской иконы Божией Матери на Валдайском озере (основан в 1653 г.)- К этому времени относится новый этап почитания святого Иакова — московский. День его памяти (23 ок­тября) отмечался в Успенском соборе Московского Кремля, с чтением канона, полиелеем и вели­чанием. В память перенесения мощей Иакова патриархом Никоном и его ближайшим сподвижни­ком Епифанием Славинецким были написаны две повести для сборника «Рай мысленный»; одна из них напечатана в Прологе 1660 г.

Изображение святого восходит к иконографии, известной с начала XVII в., что отражено в ико­нописных подлинниках: «Ияков млад и наг, препоясан платом»1. Описание соответствует иконо­графическому типу русских «нищенствующих» святых — праведных мирян из простого сословия2. С середины XVII в. добавилось важное уточнение: у святого изображаются «руки обе у сердца», т. е. не воздетые в молении, как на более древних иконах, а скрещенные у груди, что, очевидно, свя­зано с видением патриарха Никона, описанным в книге «Рай мысленный»3.

На публикуемой иконе основное место занимает панорама валдайской обители. Мона­стырь здесь представлен не только как реликварий (вместилище), но и как реликвия, поскольку он воспроизводил в камне подобие Святогорского Иверского монастыря и мыслился основате­лем обители как образ Афона на русской земле. В изображении прочитываются трапециевидные очертания монастыря, характерные для святогорской обители. Представленная монастырская жизнь включает бытовые подробности: огороды у стены, сад, огороженный тыном, пристань и челны на причале, беседующие у врат монастыря монахи.

Изображение воздвигнутых вокруг монастыря к 1763 г. каменных стен с башнями, а также отсутствие корпусов в западной стене и построек 1830 г. позволяют отнести написание иконы к рубежу XVIII—XIX вв. Грамотность исполнения в сочетании с творческим подходом к перера­ботке источников характеризует развитую традицию местных писем. В конце XVIII — начале XIX в. на строительные и живописные работы в Иверский монастырь приглашали мастеров из Осташ­кова, где в это время проживало много иконописцев разных направлений. Иконописные артели работали в близлежащих Твери и Ржеве. Светлые, почти белые поля в сочетании с золотым фоном характерны для иконописцев этого региона. Икона небольшого размера, «пядничная», могла быть монастырским заказом для серии раздаточных образов

Куплена на торгу в 1891 г.